Поэтапно образование и расширение сети проходит следующим образом: знакомство, связь и собственно сеть (размножение звеньев связи в дальнейшем). На этапе знакомства (разговора) индивиды оценивают друг друга на основе социальных единично-стей (сюда входит вся доступная информация о человеке, его статус и проч.) и действий/представлений (примеры практических действий). Здесь важную роль будет играть потенциал индивида, связанный, прежде всего, с его социальным статусом. «У кого есть должность, — писал Гегель, — тот в глазах людей составляет нечто .»

Следует также сказать о чувствах (первых симпатиях), которые возникают в процессе общения. Но они не поддаются строгой рационализации и, надо полагать, будут не столь значимы для прагматичных индивидов. Положительный исход общения означает начало установления связей и перевод их в практическое русло (обмен потенциалами). Однако на этом оценивание не заканчивается, т.к. позже оценке подвергаются уже сами действия, а также ранее сделанные выводы о социальной единичности индивида. В результате взаимодействия индивидов могут продолжаться и крепнуть или обрываться и даже переходить в конфликт.

Так устанавливаются и развиваются в основном связи между двумя индивидами. Для образования множественных связей и создания сети нужен индивид, в котором «множественность» как качество была бы особенно выражена. Такой человек-«мотор» должен иметь много выходов на «нужных» людей, в том числе и на отдаленные сети (связи). Его «психическая единичность», основанная на высоком потенциале (связях), одинаково привлекательна для других участников сети. Роль такого лица особенно значима для сетей обогащения и в большей мере — сетей власти, т.к. в них сетевые отношения во многом носят зависимый характер. Они соединяют неодинаковые усилия для осуществления неодинаковых целей обогащения и власти. В то же время в сетях выживания роль человека-«мотора» не столь значима. Здесь сетевые зависимости регулируются через обменные процессы без лишней субординации. В этом случае психическая единичность для себя во многом совпадает с психической единичностью для других. Это объясняется тем, что в сетях выживания соединяются чаще всего одинаковые усилия для осуществления одинаковых целей.

Такая структуризация сетей может представлять интерес для понимания экзистенциальной природы связей внутри российского общества. Она основана на актах полагания и истолкования психических единичностей множественными индивидами, пытающимися рационально строить смысловые структуры своего повседневного мира. Сегодня, когда все стремятся к тому, чтобы обеспечивать себе связи и извлекать из этого пользу, а сетевая жизнь практически стала нормой, прочной составляющей общественной ткани, важно научиться понимать личностные мотивы, а значит, и механизмы образования и функционирования социальных сетей как наиболее перспективных и динамичных структур рациональной множественности индивидов. При этом следует подчеркнуть, что сети как социальные формы реализации потребностей, интересов и решений множе-

ственных индивидов все более представляются предвестниками перехода от больших агрегаций к малым. Они выступают своеобразными центрами малых социальных солидарнос-тей, для которых характерен специфический, личностно ориентированный мир взаимодействий. Их интересы, особенно интересы сетей власти, становятся силой, заметно влияющей на процессы социальной жизни. В этом плане социальные сети как матрицы желаний и возможностей множественных индивидов должны стать предметом активного исследования всей социологии, а не только экономической. Речь идет о том, чтобы выйти за рамки сугубо утилитаристских, «калькулируемых», аспектов анализа данного явления, когда сеть рассматривается лишь как благо — то, что могут дать индивиды друг другу в порядке взаимообмена. Практические выводы, сделанные на основе такого подхода, носят все же ограниченный, локальный характер. Ныне важно показать феномен сети в контексте всего общества и выявить здесь новые проблемы изучения. Так, представляя актуализированные сети как фактор фрагментации социальной жизни в России, следует выяснить, имеем ли мы дело с новой сетевой дифференциацией общества или данные процессы протекают строго в границах существующих социальных структур? Противостоят ли новые сети государственным и общественным институтам, компенсируя их неэффективность для индивида, или они имеют самостоятельное значение и самодостаточны как продукты межличностной институционализации. Ответы требуют специальных исследований, которые могут быть успешно осуществлены, в том числе и благодаря активному изучению сетевых отношений как продукта прагматических устремлений индивидов. Попытка описания свойств сетей с позиций множественного индивида и в категориях рациональных действий и была предпринята нами в настоящей статье.