· мигрантами и местными криминальными группами;

· разными этническими группами мигрантов за контроль над анклавным рынком;

· лидерами этнической группы мигрантов, контролирующей рынок, и представителями местной элиты по поводу пересмотра договоренностей об условиях деятельности, размерах платежей за право пользования рынком;

· этнической группой мигрантов, контролирующей анклавный рынок и местным населением по различным поводам, в том числе по поводу купли-продажи товаров;

· мигрантами и гражданами России, нанятыми для работы;

· членами этнической группы мигрантов за перераспределение доходов.

Характер конфликтов создает редкостную по своей напряженности атмосферу, в которой довольно высоки риски возникновения столкновений на межэтнической, расовой, религиозной основе. Это предопределено экономической моделью анклавного рынка, его «идеологией», которые создают, «монополизацию шансов» для мигрантов, позволяют им преуспевать, эффективно защищаться от нетолерантного окружения и претендовать на статус, не соответствующий их нынешнему месту в иерархической лестнице.

Мы уже заметили, что здесь тесно переплетаются всевозможные разновидности конфликтов охватывающие интересы, ценности, отношения сторон. Основополагающими являются конфликты интересов, связанные с взаимными оценками занимаемых социальных позиций, обеспечивающих возможность доступа к получению жизненных благ. Чаще они возникают по инициативе принимающей стороны, считающей, что мигранты, являющиеся негражданами России, необоснованно получают более высокие доходы по сравнению с гражданами. В доказательство приводится множество противоречивых фактов о заработках мигрантов, о суммах валюты, вывозимой за рубеж, о разграблении богатств страны и т.д. Подобная информация и подталкивает к противостоянию. К сожалению, точной информацией о заработках мигрантов и суммах вывозимой валюты не обладает никто. Еще меньше ясности с вопросом о том, какой удельный вес в общей массе вывозимых денежных средств приходится на мигрантов, занятых коммерческой деятельностью и тех, кто работает по найму у российских работодателей. Даже самый беглый обзор существующей практики показывает, что первая категория зарабатывает на порядок больше второй. Между тем, многие эксперты считают, что их среднемесячный заработок составляет 200 долларов. Однако усредненный показатель не дает реальной картины по категориям мигрантов. А разница здесь существенная. Более точную и целостную картину можно воссоздать лишь на основе анализа соответствующих данных по странам выхода мигрантов.

Отсутствие точной информации служит питательной базой этностереотипов и фобий, тиражируемых в обыденном сознании. Особую роль играет неадекватная информация о преступлениях, совершаемых иностранными гражданами. Наслаиваясь в сознании на множество других факторов, она приобретает резонансный характер, интенсивно конструирует слухи и миражи о масштабах преступности, о всепроникающей силе этнокриминальных группировок и т.д. Безусловно, преступность иностранных граждан в России – острейшая проблема, но ее масштаб различен в разных регионах и городах.

Общая ситуация усугубляется тем, что часть мигрантов, контролирующих рынок, преимущественно лидеры этнических групп, необоснованно присваивают себе статус господствующей группы в отношениях с местным населением и пренебрежительно относится к нему. Обусловлено это не только уверенностью во вседозволенности и в надежной поддержке влиятельных фигур местных сообществ, но и практикой найма российских граждан для низко статусной и мало оплачиваемой подсобной работы в анклавных рынках. Одним словом, статус «хозяина-работодателя» порождает и соответствующую психологию.