Питирим Александрович Сорокин (1889—1968) — выдающийся социолог ХХ столетия и неординарный мыслитель, до сих пор остающийся заметной и до конца не понятой творческой личностью, особенно в свете мировоззренческих и футурологических концепций последних десятилетий. После окончания юридического факультета он в 1919 г. становится профессором Петроградского университета, где читает первый систематизированный курс социологии. С 1922 г. — в вынужденной эмиграции. В 1930 г. становится профессором Гарвардского университета, где возглавляет социологический факультет. Свою научную и преподавательскую деятельность он начинал в традиции социологической школы права, но затем круг его интересов перемещается в область социологии культуры как теории социального взаимодействия общества, культуры, личности, права.
В области правоведения творческий вклад социолога состоит из работ, исполненных в жанре юридической социологии и социологизированной общей теории права (до вынужденного отъезда из России, 1912—1922 гг.), и затем, во время американского периода его творческой биографии (1923—1968), — из работ в жанре общей и специальной социологии, в которых право (а также государство и политика) предстает в тесной взаимосвязи, сосуществовании и взаимодействии с другими классами и системами социально-культурных явлений — прежде всего моралью, религией, нравами, психологией, политикой, экономикой и др.
Первая крупная правоведческая работа монографического характера была подготовлена в тот период, когда Сорокин, будучи 24 лет от роду, обучался на третьем курсе юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Он опубликовал ее в 1913 г., хотя на обложке книги стоит 1914 год. Эта книга имеет редкое для юридической литературы начала века название, которое (особенно подзаголовок) характеризует ее проблематику как определенно относящуюся к социологическому направлению в правоведении: “Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали”[3,c.32-156].Свой экскурс в историю поисков определений преступления Сорокин заключает несколько неожиданным реверансом в сторону психологической школы Петражицкого. Нельзя, утверждает он, признаки класса “преступных” актов искать вне психики. Другими словами, нельзя искать признаки “преступности” в самом содержании (убийство или спасение, кража или раздача, ложь или искренность) или в материальном характере актов. Чтобы определить класс преступных актов, надо охарактеризовать те признаки специальных психических переживаний, наличность которых в “душе” индивида обусловливают собой квалификацию им тех или иных актов как актов преступных. В каждом преступном акте даны по крайней мере два элемента психической жизни — представление “запрещенного” акта (представление об акте как противоречащем дозволительно-должному поведению) и “отталкивательная эмоция” (переживание, сопровождающееся отрицательным чувственным тоном, перерастающее в переживание оскорбления, вражды, ненависти, желания отомстить и т. д.). Эти специфические переживания, считает Сорокин, даны почти у всех людей всех времен и народов, правда, за исключением людей, страдающих моральной тупостью и моральным идиотизмом[3, c.74-76] Так было выстроено понятие класса преступных актов или преступлений, сильно расходящееся с понятием догматики уголовного права и множеством других авторитетных в начале века правоведческих школ и методологических подходов.
Уже в работе “Преступление и кара, подвиг и награда” Сорокин поставил вопрос о возможном дополнении уголовного права его прямой противоположностью — “наградным правом” со всеми вытекающими последствиями для системы отраслей права. Плодотворной и перспективной выглядит сегодня еще одна тема этой книги — тема о коллективном преступном поведении и о соответствующей карательной политике.
Работа Сорокина была снабжена благожелательным предисловием-напутствием М. М. Ковалевского, в ту пору признанного патриарха общей и политической социологии в российском обществоведении.
В современной теоретико-правовой литературе имя Сорокина прочно утвердилось в двух рубриках — в социологической теории уголовного права, социологии права и психологической теории права[4,c.615-619,680-681. Вполне вероятно, что дань признательности этому исполинскому универсальному уму научная общественность самых разных, в том числе новых, отраслей знания будет отдаваться и в последующем.
