Показательно, что ситуация вещной зависимости и ограниченности человека находит и своё идеологическое выражение. Например, в марксизме считается, что причиной превращения обезьян в людей стала их орудийная деятельность. То есть, человек возник только тогда, когда он обрёл вещную зависимость от этих орудий. Человек в марксизме по своей природе существо предметно зависимое.
Конечно, на это можно возразить, что вещные социальные ограничения имеют объективный и материальный характер, так как вещи могут являться необходимыми для добычи пропитания, строительства жилища, защиты от холода, орудиями труда и т.п. Однако, животные, как известно, успешно живут и выживают и без изготовления орудий труда или при их минимальном использовании, так что их вещная зависимость является минимальной либо вообще отсутствует. Это свидетельствует о том, что вещная зависимость в первую очередь связана с развитием соответствующих потребностей, а не с необходимостью выживания, питания и размножения. При этом потребности могут иметь как демографически обусловленный (еда, одежда, жилище), так и деградационно-паразитарный (наркотики, алкоголь, извращённый секс) характер. Предлагая изменить структуру потребностей с материальных на духовные и избавиться тем самым от вещной зависимости, Христос в Новом Завете учил: «Никто не может служить двум господам… Не можете служить Богу и Маммоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?… И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут, ни трудятся, ни прядут; …Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? Или что нам пить? Или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники… Ищите же прежде Царства Божия и правды Его и это всё приложится вам»(51-Нов. Завет, с.6-7). Сходные рекомендации мы можем найти у Лао-цзы, в индуизме, буддизме и других религиозно-философских традициях. Означает ли это, что они предлагают нам вернуться в животное состояние? На этот вопрос следует ответить отрицательно: предлагается не возврат в животное состояние, а альтернативный путь развития биогенной не технократической цивилизации, позволяющий развить высшие уровни сознания и психофизических способностей (См. подр. 22, 23). «Цивилизация не есть единственный путь перехода от культуры, с её трагической противоположностью «жизни». Есть ещё путь религиозного преображения жизни, путь достижения подлинного бытия»(44, с.173), - писал по этому поводу Н.А. Бердяев.
У М. Хайдеггера феномен вещной зависимости обозначен термином «постав». Постав – это тенденция к тотальному опредмечиванию, материализации всего возможного. Не желая жить в гармонии с природой, европейское человечество для преодоления природы мыслимой как ограничение, придумало и стало реализовывать технократический постав, который должен был по замыслу его творцов освободить их от природных ограничений. Однако, как отмечает М. Хайдеггер, европейская цивилизация, одержимая волей к власти и волей к воле в результате сама попала в зависимость от этого постава. Фактически этот путь развития цивилизации провалился и зашёл в тупик, ибо, не сняв природных ограничений (что вряд ли возможно вообще), этот путь привёл к усилению новой вещной зависимости, создав вместо одной зависимости две конфликтующие друг с другом зависимости от природы и техносферы. Но захватившие власть технократы несмотря на это упорствуют в своём принудительном навязывании вещных социальных ограничений мирозданию; тех же, кто противится этой линии либо уничтожают подобно ненавистной природе, либо загоняют в резервации как американских индейцев.
«Труд, так же, как капитал, будь то естественные ресурсы или машины, определяется и управляется технологией»(307, с.425); «технология определяет, что является естественными ресурсами»(307, с.407), «технология задаёт запасы естественных ресурсов»(307, с.411), - утверждает американский технократ П. Пильцер. Сейчас уже не рыба главное, а технология её добычи, новый рынок не боится дефицита ресурсов, ключ к накоплению которых – технология, продолжает П. Пильцер. (Видимо, именно свободой от дефицита ресурсов обусловлена американская агрессия в Ираке). Страхи старых и новых луддитов необоснованны, так как якобы при внедрении машин общество в целом богатеет (Пильцер забывает о частной собственности на средства производства и неравномерности распределения доходов), а тем, кто потеряет работу в результате внедрения техники можно предоставить новую, утверждает П. Пильцер. Получается, однако, что чем больше машин, тем больше проблем с работой, переподготовкой и адаптацией на новом месте, помимо насилия при её смене. Не случайно, более здравомыслящий О. Тоффлер признаёт, что «развитие технологии не обязательно равнозначно «прогрессу», и, если не будет постоянно контролироваться, может уничтожить все достигнутые результаты»(307, с.459). (При этом следует учитывать, что технология, до её материализации в изделия является не вещным, а человеческим ограничением).
